Надпочечниковая недостаточность: редкие проявления и трудности своевременной диагностики

Резюме

Надпочечниковая недостаточность (НН) - тяжелое полисимптомное эндокринное заболевание, несво­евременная диагностика которого может привести к развитию жизнеугрожающего состояния - острого гипокортицизма (ОГ). Провоцирующим фактором развития ОГ могут быть бесконтрольное прекращение приема глюкокортикоидов, присоединение инфекции, стресс. Многообразие и низкая специфичность кли­нических проявлений нередко приводят к обращению к непрофильным специалистам и несвоевременной диагностике.

В статье представлены типичные и редкие проявления НН, описан клинический случай ОГ с развитием психоза у молодой женщины.

Ключевые слова:надпочечниковая недостаточность, болезнь Аддисона, психические проявления эндокринных заболеваний, кардиомиопатия такоцубо

Эндокринология: новости, мнения, обучение. 2018. Т. 7. № 3. С. 104-109.
doi: 10.24411/2304-9529-2018-13010.

Разнообразие жалоб и клинико-лабораторных прояв­лений гипокортицизма зависит от скорости развития и выраженности дефицита гормонов надпочечников, наличия сохранной секреции минералокортикоидов, а также от тяжести воздействия провоцирующего фактора (стресс, инфекция, оперативное вмешательство) [1, 2]. В большинстве случаев наблюдается постепенное нарас­тание клинической симптоматики, что в сочетании с неспе­цифичностью клинических проявлений затрудняет своевре­менную диагностику и нередко приводит к развитию острого осложнения - аддисонического криза [3].

Клиническая картина

Разнообразие и тяжесть клинической симптоматики гипо­кортицизма наиболее целесообразно рассматривать в зави­симости от уровня поражения гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой (ГГН) оси. При первичном поражении надпочечников, наиболее частой причиной последнего является аутоиммунный процесс, помимо глюкокортикоидов имеет место дефицит альдостерона, а также андрогенов, в частности дигидроэпиандростерона (ДГЭА), у женщин. Дефицит минералокортикоидов приводит к более тяжелым электролитным нарушениям (гипонатриемии, гиперкалиемии), большей выраженности гипотонии, ввиду снижения сосудосуживающей реакции сосудов и дефицита натрия. Характерна тяга к соленой пище. Помимо этого, при первич­ной надпочечниковой недостаточности (НН) более выра­жены гастроинтестинальные симптомы в виде разлитых болей в животе, рвоты, диареи, запоров, анорексии [4-6]. Следствием последней, а также из-за дегидратации харак­терным клиническим проявлением является потеря веса. Диффузная миалгия и артралгия, более редкие, но также характерные проявления НН, описаны случаи развития сгибательных контрактур нижних конечностей [7,8]. При дефи­ците ДГЭА у женщин может наблюдаться уменьшение лоб­кового и аксиллярного оволосения, снижение либидо [9]. Помощь в дифференциальной диагностике уровня пораже­ния ГГН оси также может оказать выявляемая исключительно при первичной НН гиперпигментация кожных покровов и слизистых, особенно в местах трения, вследствие избыточ­ной продукции проопиомеланокортина [10].

Для вторичной и третичной НН более характерно разви­тие гипогликемии, клиническая картина также может быть обусловлена недостаточностью других тропных гормонов гипофиза [2].

Вне зависимости от этиологии, лабораторными прояв­лениями НН могут быть относительная эозинофилия, опи­санная Джорджем Торном в 1948 г. [13], и нормоцитарная анемия у 15% пациентов [9]. При наличии пернициозной анемии следует предположить у пациента аутоиммунный полигландулярный синдром.

Крайне скудно в большинстве руководств представлена психоневрологическая симптоматика гипокортицизма, хотя нарушения психики при длительном постепенном развитии НН могут являться ее манифестным проявлением, незави­симо от уровня поражения ГГН оси. До 40% пациентов могут иметь депрессивное расстройство, галлюцинации, частота психоза также составляет 20-40% [11,12]. Сводные данные приведены в таблице.

Большинство вышеописанных симптомов исчезают в течение нескольких дней с момента начала заместитель­ной терапии, за исключением психоза, который может сохра­няться в течение нескольких месяцев. Улучшение не всегда коррелирует с ликвидацией электролитных нарушений, за исключением пациентов с тяжелой гипонатриемией.

С целью демонстрации актуальности осведомленности врачей любых специальностей о многообразии клинических проявлении НН, а также запоздалой диагностики данного состояния ввиду неверной интерпретации психической сим­птоматики приводим клинический случай.

Клинический случай

Пациентка К., 44 лет, была госпитализирована в гине­кологическое отделение одной из клинических больниц Москвы по скорой медицинской помощи (СМП) c жалобами на ухудшение состояния в течение недели: нарастание общей слабости, приступы сухого кашля, вызывающие чув­ство тошноты, мажущие выделения из половых путей.

Из анамнеза известно, что в 2013 г. у пациентки диагно­стированы трубное бесплодие, миома матки, железодефицитная анемия, HbsAg-носительство. Проводили раздельное диагностическое выскабливание по поводу гиперплазии эндометрия, назначали препараты железа, которые паци­ентка отменила в связи с плохой переносимостью. Посто­янную терапию не получает, последнее обследование было проведено 2 года назад. В пищу не употребляет мясо. Аппе­тит снижен, потеря в массе тела за 1 год - около 4 кг. Более года не работает (домохозяйка).

При осмотре обращали на себя внимание землисто-жел­тушный цвет кожных покровов, астеническое телосложение, при этом без дефицита массы тела: индекс массы тела -21,8 кг/м2. Отмечена склонность к гипотонии. Артериаль­ное давление (АД) - 100/70 мм рт.ст. Частота сердечных сокращений - 78 в минуту. Область живота при осмотре без особенностей, стул - склонность к запорам. Сниженный фон настроения. Температура тела 36,7 °С.

Проведено комплексное клинико-инструментальное обследование: ультразвуковое исследование (УЗИ) орга­нов брюшной полости и малого таза, рентгенологическое исследование органов грудной клетки, магнитно-резонанс­ная томография головного мозга, эхокардиография (ЭхоКГ), эзофагогастродуоденоскопия, колоноскопия, лабораторные исследования. Выявлены железодефицитная анемия сред­ней степени тяжести [Hb - 83 г/л (N=120-150), железо -3,1 мкмоль/л (6,6-28,3), средний объем эритроцитов -68 фл (80-100), витамин В12 - 360 пмоль/л (133-675), фолат -40,35 нмоль/л (3,9-45,3)], миома матки, долихоколон, дискинезия толстой кишки по гипомоторному типу, фиброзно-кистозная мастопатия молочных желез. В связи с жалобами на тошноту, общую слабость, носительством HbsAg, консуль­тирована инфекционистом, патологии не выявлено.

Обращали на себя внимание заторможенность, вялость больной, в связи с чем назначен анализ крови на тиреоидные гормоны [ТТГ - 30,93 мМЕ/л (0,34-5,6), св. Т4 - 3,67 пмоль/л (7-15,96), атТПО - 24 Ед/мл (<5,6 Ед/мл)], диагностирован первичный гипотиреоз в исходе хронического аутоиммун­ного тиреоидита (ХАИТ), по данным УЗИ - гипертрофическая форма (Vобщ - 35,8 см3). Эндокринологом назначен левотироксин 75 мкг/сут с дальнейшим контролем тиреоидного статуса через 2 мес.

На фоне терапии препаратами железа, левотироксином отмечена положительная динамика в виде расшире­ния двигательной активности, увеличение уровня Hb с 83,3 до 90,2 г/л, ретикулоцитоз (30%). Пациентка дважды консультирована психиатром: при поступлении - в связи со сниженным фоном настроения; состояние расценено как шматоформное депрессивное растройство. Назначена тера­пия ингибитором обратного захвата серотонина - пароксе-тином. И повторно, в день выписки, - в связи с отмеченным повышенным фоном настроения, двигательным возбуж­дением. Диагностировано биполярное аффективное рас­стройство, гипоманиакальное состояние, гипертимная фаза. Рекомендованы отмена пароксетина, обращение к психиатру по месту жительства. О последнем сообщено в поликлинику по месту прикрепления пациентки.

При ретроспективном анализе истории болезни обра­щала на себя внимание однократно выявленная в ходе госпи­тализации гипогликемия до 3,4 ммоль/л, при этом гликемия при поступлении - 5,6 ммоль/л, а также низконормальный уровень натрия - 135 ммоль/л при уровне калия в пределах референсных значений (4,6 ммоль/л).

Повторно пациентка поступила по СМП через 21 день, из них 2 нед за этот период находилась на лечении в психиа­трической клинической больнице (медицинской документа­ции нет), какие лекарства принимала, затрудняется ответить. После выписки отмечала тошноту, повторную рвоту, нарас­тала слабость. По СМП вводили дексаметазон 8 мг. Паци­ентка госпитализирована в отделение общей реанимации. В связи с гипотонией проводили регидратационную терапию, парентеральное питание, вводили вазопрессоры в течение 1,5 сут, дважды - гидрокортизона сукцинат натрия 100 мг внутривенно, на фоне чего исследован уровень кортизола в крови, получен результат 1670 нмоль/л (185-624), адренокортикотропный гормон (АКТГ) - 12,2 пг/мл (4,7-48,8).

В связи с сохраняющейся гипотонией на 3-и сутки нахож­дения в отделении реанимации повторно выполнена ЭхоКГ, при сравнении с данными при поступлении зарегистрированы выраженные нарушения локальной сократимости в области верхушечных и средних сегментов левого желудочка (ЛЖ) с их акинезией и гиперкинезом базальных сегментов. Глобальная сократимость ЛЖ снижена (фракция выброса - 31%, глобаль­ная продольная систолическая деформация - 7,9%). ЛЖ при­обрел характерную форму с шарообразным расширением вер­хушки. Появилась небольшая сепарация листков перикарда за правым предсердием - до 7 мм, с незначительным количеством жидкости в полости перикарда (рис. 1). Экстренно проведена коронарография, коронарные сосуды интактны. Диагностиро­вано вторичное повреждение миокарда.

На фоне продолжающейся терапии отмечена некоторая положительная динамика в виде прекращения рвоты, ста­билизации АД на уровне 80-100/60-70 мм рт.ст., общего состояния. На первый план стала выходить психоневро­логическая симптоматика в виде отказа пациентки от при­ема любых препаратов, взятия крови, негативного настроя к медицинскому персоналу. На тот момент заподозрено наличие гипокортицизма, вызван эндокринолог, при лабора­торном исследовании кортизол через 1 сут после последнего введения гидрокортизона - 98 нмоль/л, АКТГ - 79,7 пг/мл.

Для подтверждения диагноза НН на утро назначен ана­лиз крови на кортизол, АКТГ, ренин, альдостерон; до уточ­нения диагноза отменен левотироксин. В ранние утренние часы у пациентки развился эпизод выраженного психомоторного возбуждения, неадекватного поведения с физи­ческой агрессией в отношении медицинского персонала, гипотония до 85 мм рт.ст. Предположено, что данный эпи­зод носит вторичный характер, от вызова психиатрической бригады и перевода в профильный стационар решено было воздержаться, пациентка мягко фиксирована, приступ купи­рован внутривенным введением релиума (10 мг). После взя­тия анализа крови на гормоны начата инфузия солукортефа (100 мг) каждые 6 ч.

За несколько часов отмечено кардинальное измене­ние психоневрологического состояния пациентки в виде застывания, отсутствия реакции на обращение, невыполне­ние простейших команд. Приглашены невролог, психиатр. Зафиксирован следующий статус: "У больной с биполяр­ным аффективным расстройством развился кататонический синдром с мутизмом, негативизмом, застыванием. Пока­зано внутривеннное капельное введение бензодиазапина 10 мг 2 раза в день, установка назогастрального зонда для обеспечения адекватной нутритивной поддержки и питья".

Получены результаты гормональных исследований, подтвердивших первичную НН: кортизол - 15,64 нмоль/л (185-624), АКТГ - >1500 пг/мл (исследование выполнено без разведения, референсный диапазон - 4,7-48,8), прямой ренин - 32 мкМЕд/мл (4,4-46,1), альдостерон - 78 пмоль/л (61-977), тиреотропный гормон - 7,85 МЕд/л (0,34-5,6), св.Т4 - 10,64 пмоль/л (7-15,96). В течение 4 сут продолжены парентеральное введение гидрокортизона, парентеральное питание, ежедневно осматривалась психиатром, со стабиль­ной положительной динамикой общего и психиатрического статуса. На 3-и сутки пациентка стала доступна контакту, наблюдалась некоторая галлюцинаторно-параноидальная симптоматика с отсутствием критики к своему состоянию, к терапии добавлен галоперидол.

Далее было продолжено наблюдение и лечение в усло­виях отделения эндокринологии в течение 14 дней, подо­брана заместительная терапия минерало- и глюкокортикоидами по следующей схеме: флудрокортизона ацетат 0,05 мг натощак утром, гидрокортизон 10 мг после завтрака, 5 мг после обеда, 5 мг после ужина. После стабилизации состояния к терапии добавлен левотироксин 100 мкг/сут. К завершению госпитализации отмечался практически пол­ный регресс психоневрологической симптоматики, ровный фон настроения с частичной критикой к перенесенному пси­хотическому эпизоду, что позволило сделать вывод о вторич­ном характере биполярного расстройства на фоне острой НН.

При контрольном ЭхоКГ-исследовании зарегистрировано полное восстановление сократимости в области верхушеч­ных и средних сегментов ЛЖ, глобальная сократимость ЛЖ в пределах нормы (фракция выброса - 61%), избыточного количества жидкости в полости перикарда не обнаружено (рис. 2). Таким образом, пациентка перенесла стрессовую кардиомиопатию (кардиомиопатия Такоцубо) на фоне тера­пии норэпинефрином гидротартратом.

Выписана под наблюдение эндокринолога, психиатра и гинеколога по месту жительства с диагнозом:

Основное заболевание (код МКБ-10 Е 31.0): аутоиммун­ный полигландулярный синдром 2 типа (синдром Шмидта). Хроническая первичная надпочечниковая недостаточность. Аддисонический криз от 26.05.2018. Первичный гипотиреоз в исходе ХАИТ, медикаментозная субкомпенсация.

Осложнения основного заболевания: биполярное аф­фективное расстройство. Вторичное повреждение миокарда. Диагностическая коронароангиография от 28.05.2018: интактные артерии.

Сопутствующее заболевание: миома матки. Хрониче­ская железодефицитная анемия (постгеморрагическая, али­ментарная) средней степени тяжести. HbsAg-носительство. Фиброзно-кистозная мастопатия обеих молочных желез.

Рекомендовано продолжить прием флудрокортизона, гидрокортизона с увеличением дозы при присоединении сопутствующих заболеваний; левотироксина, галоперидола 0,75 мг утром, 1,5 мг на ночь с постепенной отменой, вальпроевой кислоты 150 мг на ночь. Запланирована повторная госпитализация в отделение эндокринологии через 3-4 мес с решением вопроса о необходимой коррекции заместитель­ной терапии, добавления препаратов ДГЭА, возможности отмены вальпроевой кислоты.

Заключение

Приведенный клинический случай подчеркивает много­образие проявлений НН. Одной из особенностей ведения данной пациентки является развитие кардиомиопатии такоцубо (с японского "Такоцубо" - ловушка для осьминога) -вид неишемической кардиомиопатии, при котором разви­вается внезапное преходящее снижение сократимости мио­карда, в данном случае развившееся вследствие введения симпатомиметиков.

Развитие психических проявлений длительно текущей НН ставит вопрос о необходимости более детального кли­нического подхода ко всем пациентам с психическими нару­шениями, тщательного исключения соматической патологии перед направлением пациента к психиатру.

ЛИТЕРАТУРА

1. Фадеев В.В., Мельниченко Г.А. Надпочечниковая недостаточ­ность (клиника, диагностика, лечение) : методические рекомендации для врачей. М. : Медпрактика-М, 2003. С. 10-15.

2. Дедов И.И., Мельниченко Г.А. Эндокринология : национальное руководство. 2-е изд., перераб. и доп. М. : ГЭОТАР-Медиа, 2016. C. 832-837, 878-888.

3. Hahner S., LoeffLer M., BLeicken B. et aL. EpidemioLogy of adrenaL crisis in chronic adrenaL insufficiency: the need for new prevention strate­gies // Eur. J. EndocrinoL. 2010. VoL. 162. P. 597.

4. Bancos I., Hahner S., TomLinson J., ArLt W. Diagnosis and management of adrenaL insufficiency // Lancet Diabetes EndocrinoL. 2015. VoL. 3. P. 216.

5. Erichsen M.M., Lovas K., Skinningsrud B. et aL. CLinicaL, immuno-LogicaL, and genetic features of autoimmune primary adrenaL insufficiency: observations from a Norwegian registry // J. CLin. EndocrinoL. Metab. 2009. VoL. 94. P. 4882.

6. MitcheLL A.L., Pearce S.H. Autoimmune Addison disease: pathophysioLogy and genetic compLexity // Nat. Rev. EndocrinoL. 2012. VoL. 8. P. 306.

7. Ebinger G., Six R., BruyLand M., Somers G. FLexion contractures: a forgotten symptom in Addison's disease and hypopituitarism // Lancet. 1986. VoL. 2. P. 858.

8. Shapiro M.S., Trebich C., ShiLo L., Shenkman L. MyaLgias and muscLe contractures as the presenting signs of Addison's disease // Postgrad. Med. J. 1988. VoL. 64. P. 222.

9. Irvine W.J., Barnes E.W. AdrenocorticaL insufficiency // CLin. EndocrinoL. Metab. 1972. VoL. 1. P. 549.

10. Barnett A.H., Espiner E.A., DonaLd R.A. Patients presenting with Addison's disease need not be pigmented // Postgrad. Med. J. 1982. VoL. 58. P. 690.

11. Leigh H., Kramer S.I. The psychiatric manifestations of endocrine disease // Adv. Intern. Med. 1984. VoL. 29. P. 413.

12. AngLin R.E., Rosebush P.I., Mazurek M.F. The neuropsychiatric profiLe of Addison's disease: revisiting a forgotten phenomenon // J. Neuropsychiatry CLin. Neurosci. 2006. VoL. 18. P. 450.

13. Thorn G.W., Forsham P.H. A test for adrenaL corticaL insufficiency; the response to pituitary andrenocorticotropic hormone // JAMA. 1948. VoL. 137. P. 1005.

REFERENCES

1. Fadeev V.V., Melnichenko G.A. Adrenal insufficiency (clinic, diag­nosis, treatment): guidelines for doctors. Moscow: Medpraktika-M, 2003: 10-5. (in Russian)

2. Dedov I.I., Melnichenko G.A. Endocrinology: national leadership. 2nd ed., revised and suppl. Moscow: GEOTAR-Media. 2016: 832-7, 878-88. (in Russian)

3. Hahner S., Loeffler M., Bleicken B., et al. Epidemiology of adrenal crisis in chronic adrenal insufficiency: the need for new prevention strate­gies. Eur J Endocrinol. 2010; 162: 597.

4. Bancos I., Hahner S., Tomlinson J., Arlt W. Diagnosis and man­agement of adrenal insufficiency. Lancet Diabetes Endocrinol. 2015; 3: 216.

5. Erichsen M.M., Lovas K., Skinningsrud B., et al. Clinical, immunological, and genetic features of autoimmune primary adrenal insufficiency: observations from a Norwegian registry. J Clin Endocrinol Metab. 2009; 94: 4882.

6. Mitchell A.L., Pearce S.H. Autoimmune Addison disease: pathophysiology and genetic complexity. Nat Rev Endocrinol. 2012; 8: 306.

7. Ebinger G., Six R., Bruyland M., Somers G. Flexion contractures: a forgotten symptom in Addison's disease and hypopituitarism. Lancet. 1986; 2: 858.

8. Shapiro M.S., Trebich C., Shilo L., Shenkman L. Myalgias and muscle contractures as the presenting signs of Addison's disease. Postgrad. Med. J. 1988; 64: 222.

9. Irvine W.J., Barnes E.W. Adrenocortical insufficiency. Clin Endocrinol Metab. 1972; 1: 549.

10. Barnett A.H., Espiner E.A., Donald R.A. Patients presenting with Addison's disease need not be pigmented. Postgrad Med J. 1982; 58: 690.

11. Leigh H., Kramer S.I. The psychiatric manifestations of endocrine disease. Adv Intern Med. 1984; 29: 413.

12. Anglin R.E., Rosebush P.I., Mazurek M.F. The neuropsychiatric pro­file of Addison's disease: revisiting a forgotten phenomenon. J Neuropsy­chiatry Clin Neurosci. 2006; 18: 450.

13. Thorn G.W., Forsham P.H. A test for adrenal cortical insufficiency; the response to pituitary andrenocorticotropic hormone. JAMA. 1948; 137: 1005.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Александр Сергеевич Аметов
Заслуженный деятель науки РФ, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой эндокринологии, заведующий сетевой кафедрой ЮНЕСКО по теме "Биоэтика сахарного диабета как глобальная проблема" ФГБОУ ДПО РМАНПО Минздрава России (Москва)"
Вскрытие

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»